Заболотный обманутых дольщиков уже принимает, но Сарычев "Принёмм!"...

Из источников, близких к достоверным: как только от паркетных политесов области с обманутыми дольщиками вопрос переходит в практическую плоскость, вновь откуда ни возьмись возникает прежний Сарычев.

Журналист Фахретдинов одной банальности понять не может, он же прозрачный весь - если по конкретному строительному объекту остались дольщики, которых журналист не согласился считать обманутыми, несмотря на декларируемое ими субъективное ощущение жертв преступления, то журналист изначально садился писать материал о чем угодно, но только не об обманутых дольщиках. А теперь извольте почитать что-нибудь из Фахретдинова.

Сказывают даже о невероятном - сам парадоксов друг Александр Лабыкин отказывается писать о проблемах обманутых дольщиков, вы скажете "Ага Вот!", а я вам на это отвечу, что к такому решению Александра отношусь с пониманием, действительно, не царское это дело, после лести прокурорских, да после осмотра сиятельством северных широт, еще и про обманутых дольщиков писать.

Журналисты, знайте, проблема обманутых дольщиков, это на самом деле очень простая проблема, несмотря на всю, в каждом случае шикарную, эпическую сагу про банкротства, конкурсные производства, цессии, и оферты с акцептами, в этой проблеме и ребенок разберется , как и в бабушкиных клубках - надо лишь знать, за какую ниточку потянуть.

Начинающих фокусников обычно учат - чтобы разгадать тот или иной фокус, разгадывая, необходимо всегда помнить о том, что это - фокус, без этого лучше вообще не начинать разгадывать.

Мошенничество, это всегда некая разновидность фокуса.

У любого мошенничества, как преступления, всегда:

- на входе есть некие Вася и Петя, имеющие деньги, и есть некие Коля и Миша, пришедшие без денег,

- а на выходе есть все те же Вася и Петя, ставшие голыми, и есть все те же Коля и Миша, у которых ни с того ни с сего появилась куча бабла.

Вот и все преступление.

А особенность мошенничества с обманутыми дольщиками, как вида преступлений, как раз в том и состоит, что всю эту простенькую операцию по отъему денег у граждан ушастых необходимо спрятать в многотомники сценариев с эпизодами про конкурсное производство, про предварительные и окончательные редакции, про разбушевавшихся на камеру председателей да управляющих, и все эти многотомники надо создавать ровно до тех пор, пока потерпевшие, отвечая на вопрос "Что случилось?", станут, монотонно или эмоционально, но перечислять ровно вот всю эту чепуху про эпизоды, всякий раз дурея от масштабов эпической саги.

Но как только журналист потребует от потерпевших прекратить эту дурость, сесть, и составить три списка, первый из которых будет тем, что мы назвали Васей и Петей, то есть список жертв мошенничества, второй - список про Колю и Мишу, то есть кто предположительно ожидается на выходе с имуществом Васи и Пети, и третий список, который должен содержать всех пособников, в виде в основном должностных лиц муниципального, областного, и федерального уровней, способствующих созданию вводящих в заблуждение многотомников, с их излюбленным "а у этих документы не готовы, вот они и пищат", как только журналист добьется от потерпевших ясности по всем этим субъектам и предполагаемым фигурантам, нарисует вместе с ними квадратики со стрелками, то есть ровно тот самый набросок, который обычно само жулье рисует в самом начале подготовки к преступлению, и все тома из эпической саги пронумерует в этом получившемся наброске, то есть на какой стадии, и кто из Коль и Миш, задействовал конкретных госслужащих, и создавал конкретные тома, то вся картина преступления станет ясной.

И журналист, только уже раскрыв все это, совершенно неоценимо поможет и жертвам мошенничества, и всем остальным честным людям, желающим эффективной борьбы с преступностью, поскольку его статью, с наброском и цифрами эпизодов, будут носить из кабинета в кабинет, все следователи и судьи, поскольку журналист тем самым подготовит плацдарм для наступления на жулье, потерпевшим останется лишь ссылаться на статью, как полностью, слово в слово, написанную с их, потерпевших, слов.

И делая очередной абзац, про любое судебное разбирательство, как элемент мошенничества, у которого всегда есть инициаторы и задача, в том числе задача создания шумовых помех, отвлекающих от главного маневра, всегда необходимо помнить только об одном - это преступление.

Если есть люди, которые субъективно полагают, что их лишили имущества, и есть хоть один документ, позволяющий достоверно убедиться в том, что лишение людей имущества не является результатом их добросовестного заблуждения, то перед нами есть преступление, противоправное общественно опасное деяние.

Журналисты, создавайте себе репутацию честных журналистов, помогайте потерпевшим от жулья, делайте мир разумным и свободным...